Обо мне

Моя фотография
Москва, Russia
Добро пожаловать в мой блог!:)) Здесь я буду делиться с вами тем, что мне интересно. А интересует меня многое)) Моё самое любимое занятие - вышивка крестом, также нравится шить и вязать. Изучаю историю Великой Отечественной Войны. А ещё я с большим удовольствием занимаюсь коллекционированием кукол: современных и антикварных. Очень люблю шить для них наряды:)) Если у вас возникнут какие-нибудь вопросы, напишите мне по адресу LaCasalinga@mail.ru и я обязательно отвечу. Спасибо, что заходите:))

вторник, 3 октября 2017 г.

Берлин в 1945 году

"... у нас оставалось очень мало времени - конец дня и следующее утро. Мы сели в трамвай, направлявшийся к центру города. Перед нами открылись кварталы разбитых, обгоревших домов, но нельзя было не заметить, что эти улицы всё же приведены в какой-то порядок. Прибран строительный мусор, вдоль тротуаров, у коробок разрушенных зданий, аккуратно сложены штабеля кирпичей. И ещё одна деталь: среди многочисленных прохожих, заполнявших улицы оккупированного города, почти не видно было советских солдат и офицеров. На перекрестках стояли безоружные немецкие полицейские в белых нарукавниках и серых высоких касках.

Потом мы спустились в метро - прямо с тротуара прошли по бетонной лестнице в тусклые и низкие катакомбы. Пахло плесенью, как из сырого подвала. Но в то же время удивило, что в разбитом городе поезда уже ходили строго по расписанию. Очередным поездом мы проехали до Александерплатц и оттуда пешком направились к рейхстагу. В конце широкой и просторной Унтер-ден-Линден виднелась колоннада Бранденбургских ворот. На воротах рядом с позеленевшими от времени, иссеченными осколками фигурами развевался на древке большой красный флаг. Здесь, у Бранденбургских ворот, проходила граница между советским и британским секторами города. Спустя много лет она стала границей между Западным Берлином и ГДР.

В этот день так и не удалось подойти к зданию рейхстага. Путь преградила непроходимая толкучка, которая возникла здесь, около рейхстага, с появлением англо-американских войск. От самых Бранденбургских ворот и далеко за рейхстаг переливалась и бурлила густая толпа спекулянтов. Этот гигантский чёрный рынок получил название "рейхстаговки". Немецкие шиберы (спекулянты), берлинские обыватели, английские, американские солдаты заполнили всю площадь. Был самый бойкий час торговли. На открытых "виллисах" подкатывали американские офицеры в коротких курточках и защитных пилотках. Исчезая в толкучке с пачками сигарет, американцы выныривали обратно с тяжелой поклажей. Одни тащили на голове узлы, из которых свешивались рукава дамских платьев, другие несли старинные вазы, сервизы, волокли картины. Им энергично помогали экстравагантно одетые дамы. Всё это втискивалось в "виллисы", и машины уходили по Шарлоттенбургштрассе в западную часть города. Так здесь, у рейхстага, состоялась наша первая встреча с американским рядовыми и офицерским составом...

Отказавшись от надежды пробраться к рейхстагу, мы прошли в обход, к памятнику советским воинам, погибшим при штурме Берлина. Перед фронтоном, как часовые, застыли тяжелые дальнобойные орудия, замерли боевые советские танки, поднятые на гранитные пьедесталы. На каменных обелисках были высечены имена советских воинов, погибших в боях за Берлин. Каким святотатством выглядела рядом эта толкучка, гомон которой докатывался к граниту братской могилы! 

На другое утро мы все же проникли в здание рейхстага. Для этого пришлось подъехать с другой стороны здания. Стены рейхстага всё ещё были испещрены множеством надписей, сделанных участниками штурма. Острием штыков, стреляными гильзами, огрызками карандашей, своей кровью расписывались они на стенах рейхстага, свидетельствуя свою победу над германским фашизмом. В лабиринте разбитых переходов мы столкнулись с группой наших молодых солдат, которых сержант привёл на место прошлых боёв. Я присоединился к ним. Сержант уверенно ходил по развалинам здания, показывал, вспоминал, говорил. Глубокая скорбь прозвучала в его словах, когда он сказал: "Вон там убили моего дружка. Не дожил он до победы!.."

Потом он остановился около закопченной стены, что-то долго искал среди надписей и наконец воскликнул: 
- А вот и моя роспись! Видите: "Прошёл от Москвы до Берлина. Николай Жариков. 3 мая 1945 г."

Ближе к залу заседаний, развороченному упавшей бомбой, я прочёл одну стихотворную надпись:

И вновь, в час мировой расплаты,
Дыша сквозь пушечные дула,
Огня твоя хлебнула грудь, -
Всех впереди, страна-вожатый,
Над миром факел ты взметнула,
Народам озаряя путь.

Брюсовское стихотворение, посвященное России, на стенах рейхстага! Я видел, как полушёпотом читали эти строки молодые солдаты. Один из них снял пилотку, остальные сделали то же. В немом благоговении стояли они перед надписью, начертанной полгода назад участником берлинской битвы.

А за стеной рейхстага бурлил чёрный рынок...

Среди руин имперской канцелярии, куда мы проехали из рейхстага, нам встретилась группа американских экскурсантов. Они тащили к своим машинам сувениры - куски облицовки из кабинета Гитлера, обломки мозаики, стреляные, позеленевшие гильзы. Американские посетители тоже расписывались на стенах, расписывались много месяцев спустя после боев...

Не участвуя в штурме Берлина, английские, американские и французские войска пришли сюда на всё готовое, через два с лишним месяца после капитуляции, когда город был уже приведен в порядок, советские оккупационные власти, действуя в соответствии с союзническими соглашениями, широко проводили демократизацию всей жизни столицы. Все это делалось вместе с немецкими демократами, антифашистами. Двумя годами позже мне пришлось ещё раз побывать на развалинах имперской канцелярии, и снова американцы оставляли там свои автографы на камнях, "лейки" и "кодаки" продолжали запечатлевать их в воинственных позах.

Заокеанские реакционеры не только собирали берлинские сувениры. Вскоре они начали фальсифицировать, клеветать, приписывать и присваивать себе то, чего не имеют и не заслужили. Правда, тогда, в ноябрьские дни 1945 года, эти мысли ещё не приходили в голову. Но берлинские контрасты уже и тогда вызывали смешанное чувство горечи, недоумения и неприязни к недобросовестным людям.

Борьба за Берлин была знаменательна не только героикой и доблестью наших людей. Советские войска показали здесь свое моральное превосходство, проявили высокое благородство и гуманность.

В тот вечер мы побывали у заместителя коменданта города, который вместе с войсками пришел в Берлин, участвовал в последней битве и остался здесь работать. Мы засиделись до глубокой ночи, и полковник долго нам рассказывал о жизни Берлина после окончания войны.

Поверженный город, с многомиллионным населением, был парализован и стоял на грани гибели. Без продовольствия, без воды, с остановившимся транспортом и разрушенными электростанциями, Берлин представлял собой хаотическое нагромождение пылающих развалин. Во многих районах жители уже две недели не получали продовольствия. Люди умирали от голода. Гитлеровские преступники затопили тоннели метро вместе с укрывавшимися там ранеными немецкими солдатами и мирными жителями. Начинались эпидемии. По улицам, заваленным обломками зданий, с трудом могли проходить даже пешеходы.

И вот в дни, когда ещё продолжались ожесточенные бои, когда штурмовые батальоны пробивались к рейхстагу, первый советский комендант Берлина генерал-полковник Берзарин приступил к восстановлению города, к спасению немецкого населения. Я видел первые приказы советских военных властей, - они стали теперь архивными документами. Сколько благородства и человечности заключено в лаконичных и скупых параграфах этих приказов!

Советские бойцы не только дрались за каждый дом, за кварталы и перекрестки. Они выносили немецких раненых, откапывали в подвалах заживо погребенных людей. Из походных кухонь на площадях раздавали жителям горячую пищу. В первые дни советское командование передало городу из фронтовых запасов почти шесть миллионов пудов муки и зерна, около 100 тысяч тонн картофеля, тысячи голов крупного рогатого скота, 1200 тяжелых грузовых машин круглые сутки возили в город продовольствие.

Через шесть дней после капитуляции все жители Берлина - их было тогда два миллиона семьсот тысяч человек - уже получили от советского командования новые продовольственные карточки. Началось нормальное снабжение населения.

Западные оккупационные войска вступили в Берлин через два с лишним месяца, но еще более месяца весь Берлин снабжался советскими властями.

Теперь об этом хотят забыть, но первое "продовольственное" мероприятие западных держав в Берлине свелось к их протесту против завышенных якобы норм для берлинского населения. Твердая позиция, занятая советским командованием, позволила сохранить установленные рационы.

К приходу англо-американских войск в Берлине уже была налажена нормальная жизнь. 14 мая начали действовать первые линии метрополитена, 22-го пошёл трамвай. Саперы восстановили мосты. Все районы города получили воду. Восстановлено было семь газовых заводов из восьми. Из 57 станций метро работали 52. На расчищенных от развалин улицах горели 8 тысяч фонарей. Дали ток восстановленные электростанции. Многие советские офицеры и рядовые  солдаты, принимавшие участие в восстановлении города, были награждены медалями и орденами, как за боевые заслуги.

К концу мая, когда в Берлин возвратились еще 300 тысяч жителей, советские военные врачи сделали 3 миллиона профилактических прививок - всему населению города поголовно. Эпидемия, грозившая превратиться в страшное бедствие, была предотвращена.

Советские оккупационные власти сразу же после падения Берлина начали проводить широкие демократические преобразования, привлекая к этой работе демократически настроенных немцев. Тысячи антифашистов вышли из тюрем и концентрационных лагерей. Многие из них были приговорены нацистами к смерти и ждали казни. Немецкие антифашисты вливались в колоны освобожденных иностранных рабочих, двигавшихся по дорогам. Они возвращались в свои города, в селения и сразу же включались в работу. Вскоре была разрешена деятельность немецких демократических партий. Приступили к работе свободные профсоюзы, возникла организация немецкой прогрессивной интеллигенции "Культурбунд", организации молодежи, женские комитеты. Всё это проводилось на основе твердого соглашения с союзниками.

Все учреждения и организации с помощью антифашистов очищались от активных нацистов. К приходу западных оккупационных войск эта работа была также закончена. Достаточно сказать, что после того, как несколько позднее была опубликована четырехсторонняя директива о снятии с руководящих постов всех бывших фашистов, из аппарата Берлинского магистрата, насчитывающего более 100 тысяч служащих и рабочих, понадобилось уволить только 22 человека. Совсем иначе проходило это в западных областях Германии. Там практически и не начинали денацификации, хотя союзническое четырехстороннее соглашение совершенно четко предписывало в короткие сроки осуществить демократизацию и самоуправление во всей Германии, убрать нацистов с руководящих постов.

Беседа с заместителем коменданта Берлина затянулась Пора было возвращаться в гостиницу. Прощаясь с нами, полковник сказал:

- Всё это теперь история, недавняя, но история. Задача сейчас состоит в том, чтобы наши четырехсторонние союзные решения не превратились в архивные документы, пригодные только для истории. Я говорю о демократизации страны.

Мы сразу не поняли, о чём говорил полковник, не поняли причину горечи в его словах. На наши расспросы он только неопределенно махнул рукой и, усмехнувшись, ответил:

- Поживете в Германии - сами увидите...

Мы возвращались ночью. На пустынных улицах ходили комендантские патрули. Наши солдаты далеко за рубежом Родины несли свою службу. В машине, по дороге в Карлсхорст, мы размышляли вслух над последними фразами заместителя берлинского коменданта. Только значительно позже нам стала понятна его недосказанная мысль.

На следующий день мы вылетели в Нюрнберг, находящийся в американской оккупационной зоне Германии. Там начинались заседания Международного Военного Трибунала."

Ю. Корольков, "В Германии после войны ... и еще через двадцать лет",  1965 год



Комментариев нет:

Отправить комментарий