У Словакии нелёгкая многовековая история. Когда-то она была частью Австро-Венгрии (до 1918 года), потом частью Чехословакии (до 1939 года). И вот наконец получена долгожданная свобода! Правда случилось это не без участия нацистов, ну да ничего: свобода, как и деньги, не пахнет!
13 марта 1939 года некоего гостя из Пресбурга (Братислава) весьма радушно приняли в Берлине. Им оказался Йозеф Тисо, католический священник и лидер крайне националистической партии под названием Глинкова Словацкая Народная Партия (эту партию создал священник Андрей Глинка, и заветной мечтой партийцев было создание независимого государства).
Гитлер священников не очень любил, даже своих, тем более чужих. Но с Тисо он был сама любезность и буквально очаровал его. Услышав из уст фюрера предложение создать Словацкое государство "под защитой Третьего рейха", Тисо не испытывал ни колебаний, ни сомнений. Он заверил Гитлера, что народ Словакии вечно будет верным союзником Германии. Фюрер решил, что Словацкое государство станет полезным для него и будет способствовать демонтажу Чехословакии. Через два дня немецкие войска оккупировали Прагу и на территории Чехии создали имперский протекторат, т.е. попросту аннексировали целую страну.
Так Тисо стал Президентом Словакии, а сама страна превратилась в послушного сателлита нацистской Германии и отныне именно Германия контролировала всю внешнюю политику этого "независимого государства".
Словакия стала единственным союзником Третьего Рейха, атаковавшей Вторую Речь Посполитую в сентябре 1939 г., а также эта страна приняла активное участие в боевых действиях против Советского Союза, объявив нашему государству войну 23 июня 1941 года.
Словацкое правительство сразу же и с большим энтузиазмом стало внедрять антисемитские меры, принятые нацистами, против словацких евреев (а их проживало на тот момент в стране около 90 тысяч). Быстро вводились законы о конфискации предприятий у евреев, подстрекалась эмиграция евреев, их исключали из общественной жизни и заставляли носить желтые звезды. Все эти меры скоро и беспощадно ударили по словацкой еврейской общине.
"Я поняла, что стала изгоем, - говорит Ева Вотавова, которая была тогда 14-летней школьницей. - Я больше не была "благопристойным человеком". Меня выгнали из средней школы. Евреям запрещали владеть определенными вещами; нам не разрешалось иметь собственности. До того, как это случилось, я жила в деревне, где все дети росли вместе и были равны."
Поразительной особенностью гонений на словацких евреев была та скорость, с которой недавние друзья становились врагами. Это было не постепенное превращение. А словно кто-то резко клацнул переключателем.
"Молодые немецкие парни (этнические немцы, жившие в Словакии) стали вести себя как нацисты, - говорит Отто Пресбургер, словацкий еврей, которому в 1939 году было 15 лет, - До этого мы с ними дружили. Не было никакой разницы между нами - еврейской и христианской молодежью. Детьми мы всегда играли вместе. И тут установили знаки "Евреям и собакам вход воспрещён." Нам не разрешалось посещать школу, я не мог сходить в кино или на футбольный матч. Оставалось сидеть дома с родителями, уже без друзей."
Стало очевидно, что основной причиной изменения отношения к евреям была алчность.
На стенах домов висели плакаты, взятые из немецких газет, на которых евреев изображали с огромными носами и мешками, набитыми деньгами. А глинковский гвардеец бьет их по задам, и деньги разлетаются. Город был весь обвешан такими плакатами.
Словацкие глинковские гвардейцы были ударными силами в антиеврейских акциях, действуя как нацистские штурмовые отряды. Как и их нацистские коллеги, они были ярыми антисемитами.
"Словаки были счастливы отобрать лавки у евреев и разбогатеть, - говорит Михал Кабач, один из глинковских гвардейцев. - У них (евреев) были лавки, и они занимались там всяким жульничеством и обманом. Они никогда не работали, только хотели легкой жизни. Это было у них в крови. Такая политика была во всём мире: евреи не желали работать. Даже Гитлер боялся их возрастающего влияния в Европе, поэтому убивал их. Это тоже всё политика."
Словацких евреев было решено отправлять в Освенцим. До осени 1941 года туда, на принудительные работы на благо немецкого рейха, поначалу отправлялись только мужчины - кормильцы семьи. Но у Тисо и других членов словацкого правительства не было никакого желания содержать оставшихся в стране еврейских женщин и детей, поэтому они настаивали на том, чтобы теперь отправлять в Освенцим евреев целыми семьями. Они даже выдвинули такую "гуманную" точку зрения:
"... отделять кормильцев от семей "не по-христиански", так как после переселения еврейских рабочих в рейх некому будет присматривать за их семьями."
Но на самом деле их конечно беспокоила не "христианская забота", а финансовые соображения: ведь нацисты получают рабочую силу, а семьи остаются на попечении словацкого правительства. Так то вот! Только бизнес, и ничего личного!
Поэтому словацкое правительство, договорившись с немцами, согласилось платить им по 500 рейхсмарок за каждого депортированного еврея при условии, что те никогда не вернуться в Словакию, и что немцы не будут претендовать на имущество и прочие активы, которые останутся от них.
Вот так словаки, чей глава государства был католическим священником, заплатили немцам, чтобы избавиться от своих евреев.
Принудительная депортация евреев началась в марте 1942 года. Для большинства из них путь начался с заключения в перевалочном лагере, находившимся в городе Попрад. Перевалочный лагерь был местом, где процветал не только грабеж (а у несчастных евреев отбирали всё, что только можно, даже одежду и обувь), но и бесконечная жестокость. Пребывание в лагере могло длиться от нескольких дней до нескольких недель, но, в конце концов, жертв отвозили на ближайшую железнодорожную станцию и высылали из страны.
Сильвия Весела навсегда запомнила путь на станцию и свои последние впечатления о Словакии:
"В нас плевали и кричали вслед: "Эй, еврейские шлюхи, так вам и надо! Наконец-то поработаете!" Они швыряли в нас камнями и всячески издевались. Было, правда, несколько человек, которые молча стояли и наблюдали, как нас унижают. Некоторые из них плакали. Однако большинство, и старые и молодые, глумились над нами. Не хотела бы я, чтобы кто-то испытал такое на себе. Кошмарное чувство."
Словацких евреев на железнодорожную станцию конвоировали глинковские гвардейцы ("Глинковская гвардия" - массовое военизированное формирование партии Глинкова Словацкая Народная Партия, первые отряды которой созданы были еще в 1938 году. А создавались они как штурмовые отряды, нацеленные на захват власти).
"Мне приказали загрузить евреек в поезд и следить за ними, - говорит Михал Кабач. - Я твердил про себя: "Вы не хотели работать, еврейские свиньи!"
Через несколько месяцев стало известно, что евреев не просто высылали из страны: они были посланы на смерть. Но такая новость не вызывала почти ни у кого никакого сочувствия.
"Я вроде и сожалел, но, с другой стороны, не чувствовал к ним большого сострадания: считал, что они обворовывали словаков. Мы особо не переживали. Думали: и хорошо, что их увезли отсюда. Теперь они уже не смогут продолжать нас обманывать. Они больше не будут богатеть за счет рабочего класса," - говорил Кабач.
Он не особенно часто сталкивался со словацкими евреями перед тем, как сознательно послать их на смерть. В его деревне не было евреев, и он признаёт, что лично у него никаких "проблем" с ними не было.
Он с энтузиазмом воспринял антисемитизм не из-за собственного жизненного опыта, а потому, что был пылким националистом, гордым за Словакию, за то, что теперь она стала независимым государством.
Просто словацкие лидеры ему говорили, что "евреи обманывали и грабили словаков", а он очень хотел этому верить.
История Кабача - наглядный пример того, как быстро может пустить корни предубеждение, если преподнести его как часть набора ценностей, большинство из которых сразу привлекают.
Михал Кабач принял яростный антисемитизм, чтобы продемонстрировать, какой он ИДЕЙНЫЙ ПАТРИОТ И СЛОВАЦКИЙ НАЦИОНАЛИСТ.
Из всего процесса он извлек еще и финансовую выгоду: теперь он грабил евреев, обряжая свои преступления в маску "СПРАВЕДЛИВОЙ МЕСТИ".
Сильвия Весела из личного опыта знает, как быстро поменялась в Словакии господствующая мораль:
"Я думала об этом столько раз. Человек - существо очень гибкое. Можно делать с ним что угодно. Когда затрагиваются такие вещи, как деньги и жизнь, редко можно встретить человека, который бы желал пожертвовать чем-то своим ради тебя. Это больно, так больно, когда твоя же одноклассница кидается на тебя с кулаками, выкрикивая: "Так тебе и надо!" С тех пор от людей я ничего хорошего не ожидаю."
По книге Лоуренса Риса "ОСВЕНЦИМ: Нацисты и "окончательное решение еврейского вопроса"
Комментариев нет:
Отправить комментарий